— Твои вон горючку у нас замеряют, Леша сейчас ваши зенитки считает… За этот год у нас было почти полсотни стычек. И так — постреляли и убежали — и штурмы лагеря нашего по два-три дня кряду. В разное время мы к себе почти сто человек приняли. Сорок из них — похоронили… если смогли. Я хочу доверять. И остаться тут хочу. Только боком не выйдет ли?
— Вроде того, — ответил улыбкой Романов. — Тесен мир.
Убитых снова не было — ни у Романова, ни у местных ополченцев. Поцарапанные были, и не более того. Среди дружинников пошли удивленные разговоры — если везде примерно так, то о потерях можно забыть…
— В других местах уже все ограбили? — вежливо уточнил Романов. — Разрешите представиться: Романов. Николай Федорович. Вы?..
Простыню надо будет поменять, вдруг подумала она, и это была первая не сонная мысль. Женька увидит, будет стыдно… но тут же поняла, что это глупость. Женька теперь ее… муж? Получается, да. Как-то оформить это надо? А им уже можно? Она читала новые законы, но не помнила, что там — про возраст, про регистрацию… Но Женька должен знать.