Он положил на колени две гранаты, одной рукой разогнув усики предохранителей. Зацепил кольца за петлю для ремня. Так. Сейчас. Пулемет в капонире, а один уже идет к останавливающейся машине. Улыбается, но эта улыбка наклеена на мертвое, полное ужаса бледное лицо. Ему тоже страшно. Или он сошел с ума, этот солдат.
Один из державших майора солдат отпустил его и дернул вперед автомат, но Кларенс, отшвырнув второго, сбил солдата подсечкой и рывком навалился сверху. Он не видел, как второй, встав на колено, тоже вскинул оружие — и в тот же миг Томми выстрелил — опять дважды, — оба раза попав грузину в горло, в открытый ворот жилета. Лицо солдата из зверского стало удивленным, обиженным и испуганным, потом он отчетливо сказал: «Вай, нана…», громко забулькал ртом и упал на спину. Из угла губ быстро пролилась ленточка крови и увяла на щеке.
— А как вы думаете… я могу попробовать стукнуть по мячу? Один раз, просто попробовать?
Ты веришь, что, стоит позвать хриплым воем, –
— Тише, — Романов поднял руку. — Во-первых, пусть вон та красавица черпанет мне полмисочки… Что там у вас?
— А теперь я немного поговорю с вами — с каждым по отдельности. Я попрошу всех выйти… и входить по одному. Хорошо?..