— У нас практически нет агентуры, — перебил его Шумилов. — Мы ничего не знаем о происходящем далее чем в ста километрах от города…
Романов покачал головой, заставил себя смотреть в карту и думать. То, что творится на этих землях, надо было знать точно. И как можно быстрей. Иначе все попытки продвижения на запад, на соединение хотя бы с селенжинской группой Белосельского, были заведомо обречены на провал. И еще — очень, просто очень надо было знать, что же творится в Китае. Кроме того, пугали мысли о том, что на Земле происходят вещи, над которыми не властен человек. Вообще не властен, судя по всему. Вон Байкал, похоже, превращается в море… а как же, например, Иркутск? Хотя… он, наверное, все равно уничтожен ракетами… Но это было понятно, страшно — и привычно, это война. А как объяснить и как принять и понять все остальное?!.
И о медалях-орденах ты помышлять не моги.
— Тогда остается только одно. Я тебе слово даю: он ничего не почувствует. Просто уснет. Он даже знать не будет, что его убили. Поест, спать захочет и…
Он не знал, как будет эта система действовать потом. Но пока… пока она действовала. И отлично.
Кто был мужичок — так и осталось полностью неизвестным. Но именно при его убийстве дружинники нашумели. Сильно.