Цитата #19 из книги «Очищение»

«Заплакать бы мне, — тоскливо подумал Романов. — Бросить бы все. Проснуться бы сейчас».

Просмотров: 3

Потом, когда они с Данькой сдружились — уже по пути сюда, на Дальний Восток, — тот как-то рассказал, что голландцы были обычными молодыми парнями и мужиками. Никакими не извращенцами, и вообще… Усталыми, напуганными, очень хотевшими домой и постоянно говорившими о доме. Никто из них не понимал, что и зачем они делают в России. Они кормили мальчишку, он взамен убирался в казарме и спал на отдельной кровати, дарили разную ерунду, показывали, как обращаться со своим оружием, научили немного своему языку и сами в полушутку учились русскому… И еще Данька признался, что стрелял в своих. В наших, в смысле. В русских. Он ехал в колонне, гарнизон перебазировали, и его взяли с собой — почему нет? А колонну обстреляли, сразу подожгли почти все машины… И он, когда убили башенного стрелка в их БМП, стрелял сам, прикрывая отползающих и бегущих за дома голландских солдат — людей, которые были к нему добры за просто так. И только когда бой окончился, мальчишку вдруг охватил дикий, животный ужас и огненный стыд. Он выбрался из машины и бросился на голландцев с подобранной палкой, что-то крича и рыдая. Его перехватили, кто-то прижал Даньку к себе и говорил на ломаном русском, извинялся, просил прощенья и тоже плакал… Когда Данька пришел в себя, голландцев не было, возле машин возились местные эвакуаторы, а у ног Даньки стоял рюкзак с пайками. Он взял рюкзак на плечи и ушел на восток.

Просмотров: 2

Над ухом послышалось сопение. Романов обернулся — это был Женька. Он лохматил мокрые волосы полотенцем и с интересом глядел на карту.

Просмотров: 3

Ни единого человека. Он поощрял создание людьми системы клубов, кружков, секций, работу «втемную» с будущими помощниками и сторонниками… но сам не занимался этим, чтобы не навлечь подозрений. Он просто служил. Честно и очень обычно.

Просмотров: 2

В какой-то степени случившееся с Россией многое расставило по своим местам. Сотни тысяч ощущавших себя «царями жизни» «среднеклассовцев», столкнувшись с реалиями этой самой жизни, обнаружили, что совершенно к ней не готовы и зависят от худо-бедно налаженной системы поддержки. Как только она рухнула — рухнули и их иллюзорная «власть» и «нужность». Грубый, желавший жрать и трахаться мир вломился в их уютные евронорки, которые хомячки так тщательно обустраивали, откровенно и публично-громко радуясь тому, что «проклятый совок» «с его никому не нужной стадностью» «сгинул», что теперь «каждый сам себе хозяин» (и каждый сам за себя). Они не знали, до какой степени ненавидят их — за педикюр для собачек, за прислугу, за двенадцать тысяч рублей, вставленных в рот в виде кусочка металлокерамики, — ненавидят не только гопники, но и те, кто на самом деле умел и любил работать — но не мог заработать ничего в хомячином мире и вынужден был на те же двенадцать тысяч в месяц содержать двух-трех детей и жену. И это была ненависть не «быдла» к «успешным» — нет; это была ненависть людей к простейшим. Без особого сочувствия читал, например, Романов доклады о том, как уборщики мусора прямо в кабинетах трахали, а потом убивали или превращали в рабынь «успешных бизнес-леди», «деловых акул», искренне считавших, что они могут управлять мужчинами где-то кроме искусственного мира офиса. В «новом мире» женщину начали ценить снова за умение готовить еду, растить детей и ублажать мужчину в постели…

Просмотров: 7