— У нас в подвалах семьи! Какие вы даете гарантии?! — крикнул кто-то снизу. Там, на площади, теперь все видели его, все смотрели на балкон. Уже не только полицейские, из здания высыпало и продолжало выходить немало народу.
— Как кто, Том? — тихо и настойчиво спросил майор. — Я не буду смеяться. Что бы ты ни сказал. Слово офицера.
Они фотографировались около большого медлительного парома перед первым рейсом. Всей дружиной.
Он подозревал, что ровно то же самое произошло и со всеми организациями вообще, и не только сетевыми. И не только прорусскими, но и антирусскими. Но ему от этого было не легче.
Потом все было красное и горячее. Воздух стал звонким, как металл. Гудело стальное небо, тело не ощущалось, и рядом бежали какие-то люди, а кто-то еще кричал — жалобно, истошно и многоголосо, а над всем этим страшно, ликующе хохотал невидимый великан, и этот хохот переполнял Ральфа безумной, слепой и быстрой силой.
— Sie bieten uns an, der allgemeinen Sache zu dienen. Ich weiß nicht, dass du entscheiden wirst, obwohl du selbst siehst, dass das Schicksal nicht auf unserer Seite. Aber wenn du verzichten wirst — ich werde betrübt sein. Und wenn du dich mit den Russen raufen wirst — ich werde auf ihre Seite aufstehen. Siegend mich — mein Bruder nach dem Blut.