Возле некоторых подъездов стояли машины, но почти все — сгоревшие. Сгоревшие машины, взломанные или сожженные гаражи. Выбитые окна. Угол одного из домов вырван взрывом — наверное, рванул газовый баллон, торчат порванной странной паутиной гнутые арматурины. Кострище на детской площадке, кости, несколько собачьих черепов. На клумбе около одного из подъездов (дверь сорвана, домофон раскурочен) — две могилы с самодельными фанерными крестами, на которых что-то написано. Он не стал ни подходить, ни даже вглядываться — ведь все равно, что… Вдали — у перекрестка — улицу быстро переходил, перебегал почти, какой-то человек. Романов проводил его взглядом, удобней устроил под рукой автомат и вошел в подъезд. Просто так. Ему захотелось — он и вошел.