— Будь так добр, избавь меня от этой мокрицы, научившейся говорить по-человечески, — попросил Романов все тем же тоном. Настолько мирно, что «делегат» не успел не то что среагировать — даже понять, что речь идет о его смерти.
— Мы с мужем. Он там, в комнате. Внука ждет.
— До войны? — Романов спросил это почти просто так, чтобы поддержать разговор.
— Нечего им тут делать, — отрезал Шумилов. — Ладно. Пойду. У меня еще дела.
Глаза Женьки вспыхнули счастьем. Таким, что Романову стало страшно. Мальчишка бешено кивнул три раза подряд. Опять быстро черкнул карандашом. Романов посмотрел.
Но много людей — в основном детей — удалось спасти. Ужасало то, что зачастую эти дети были брошены взрослыми. Родными матерями и отцами. Узнавая об этом, Романов всерьез задумывался, надо ли спасать человечество.