Ральф замолчал, и молчал долго. Очень долго. Молчал и Романов, глядя то в окно, то на консервные банки на столе, то на книжную полку над кроватью, на которой стоял пулемет. Молчал и Артур, который все это худо-бедно переводил. Белея свежей повязкой, он сидел на кровати.
Женька улыбнулся. Уже не задумчиво — широко и счастливо.
— Ну, вариантов не так уж мало… — опять начал Иртеньев.
— Я пропуск напишу с просьбой к Лютовому встретиться. — Романов достал блокнот. — И отправляйтесь. Хоть завтра же. Только с конвоем! Хоть мы вроде те места и прошерстили, а все же… — Лодырь кивнул неспешно. — Кстати! А на том берегу ближайший поселок какой?
— Твоя кровь… и моя кровь… — неожиданно и не очень понятно сказал немец, поднимаясь. — Я сейчас.
— Вашего внука звали… — он помедлил, — Евгений Антонович Белосельский?