Иоанн Васильевич изволил усмехнуться, — ты Сергий Аникитович лекарь мой уже четвертый год. Все тебе про меня известно, до самой малой болячки. Знаешь ты много того, что держать при себе надобно.
— Сережа, ну что ты так долго, — с упреком прошептала мне Ира, нагибаясь, чтобы снять мне обувь.
— Ну, боярин, помнишь наш разговор на башне кремлевской. Вот, знакомься астролог, про которого ты говорил, ко мне приехал Тюге Браге.
— Государь, так ежели слово универсум значит, что учить всему будут? — спросил он.
Князю от моих речей, или от водки стало жарко, он скинул с головы ярко — вишневый колпак — мурмолку, подшитый куньим мехом, и полностью расстегнул кафтан. Бритый затылок светился капельками пота.
Когда троица вернулась к себе в келью, уже стемнело, и там почти ничего не было видно.