— Поликарп Кузьмич, так он рядом вон в той палате лежит, ты погоди, я спрошу у него, может, и не захочет со старым противником разговаривать.
— Ну, и каким же? — скептически спросил я.
— Государь вспомнила я, Авдотья то была, седьмая вода на киселе, захарьинская родня.
Тут и посольский дьяк, подтвердил милость государя, приславшего своего лекаря к послу.
Вскоре появился чем-то довольный астроном, и сразу обратился ко мне. Кошкаров сообщил, что мой гость хотел бы поговорить со мной наедине.
Горсей с недоверием обнюхал стеклянный тумблер со светло-золотистой жидкостью и затем привычно выплеснул его в рот.