— Так, дяденька, скинул я их, там, у колодца два куста, каких-то в темноте не видно было, я под них и бросил.
В это время мою охрану уже вели в людскую, где, как я надеялся, обедом их тоже накормят.
Через три часа, митрополит уже раздетый лежал привязанный к операционному столу у меня в больничке. Все подворье было заполнено монахами, которые молились и крестились за здравие Антония. А отец Варфоломей уже служил внеочередную службу в забитой до отказа домовой церкви.
Вот опять мой язык, ну что было обещать нос Тихо Браге, сделать, а теперь надо обдумывать эту операцию. А мальчишка — школяр. Чем он взял меня, какие струны в душе затронул. Сегодня, его отец, снова в ногах валялся, после разговора, когда услышал, что я могу увечье его сына исправить.
— Классен, а почему ты решил, что был отравитель, я ведь тебе ничего не говорил об этом.
— А чего это с косой длинной? — удивленно спросил я.