Посему, не будет у меня к тебе претензий никаких больше.
— Так ты ведь Тимофей Невежа, который с Друкарем работал, когда Апостола напечатали?
— Ну вот, — огорченно протянул Семка, — опять в темнотище будем сидеть. А учитель обещал, что через три дня, нам лампы разрешат зажигать.
Я уже махнул рукой на пребывание Браге в мастерских, тем более что его толковые замечания всегда приходились к месту. А у меня было немало надежд, что его советы помогут улучшить еще и качество нашей бумаги.
И мы с Иоанном Васильевичем, поглядев друг на друга, одновременно перекрестились.
Антоний благословил всех и возок выехал в открытые ворота, где по мере его проезда все ожидающие падали на колени и крестились.