— Вот разбаловал, — мельнула самокритичная мысль в моей голове, — так, глядишь, скоро на голову сядут, и будут погонять.
Как меня раздражал этот обычай, не могу даже сказать, хотя в какой-то мере уже свыкся с этим, сам первые годы жизни в этом мире только этим и занимался. Это сейчас даже царю я отвешиваю глубокий поясной поклон, а на колени встаю только перед митрополитом.
Никита глубоко вздохнул и робко спросил, — неужели эти книги можно все прочитать?
Он сунул мне в руки грязный пергамент, на котором были видны следы многочисленных чисток. Он был заляпан следами воска, и несколькими кровяными пятнами.
— Ефим, ты же тиун, что же ты сразу за водку?
Арендт быстро сообразил, что мне нужно, и с энтузиазмом принялся за эти исследования.