Народ между тем не расходился, у церкви собралась туча нищих, которым мои люди кинули кошель самой мелкой монеты. Хованский, увидев это, поиграл скулами, но тоже принял участие в раздаче милостыни.
— Сергий Аникитович, как себя чувствуешь? — раздался голос одного из моих первых учеников.
— Так, ты вьюнош чьих будешь, чтой — то я тебя здесь ранее не видал?
— Кузьма, ну, что делать, только у тех, кто не работает у того ничего и не ломается. Сам знаешь, кто у Антохи в работниках. Он и так розгам счет не ведет, но мне передавал, что сейчас уже намного лучше стало, работники постоянные выучились, и помощники у него опытные теперь имеются.
Как будто это уже было и повторяется вновь. Светлая операционная ассистенты, ожидающие меня у стола, на котором лежал больной. Племянник Ходкевича сидел на лавке у стены, также одетый в халат и маску.
— Ну, наконец, то Сергий, явился, я тут уже весь на пот изошел. Вот ведь напасть какая, ни в жисть ничего не боялся, в сече сколько раз был, а вот зубья драть или резать чего, так мокрый, как мышь сижу. Ты говорил, что немного работы здесь, так, может, ужо сделаешь сразу.