Но Ядвига поставила меня на землю, только когда мы отошли почти к самой роще у подножия пологого холма, на котором располагался Стонхендж. Отступив на пару шагов, бабуля окинула меня прищуренным взглядом, и я едва не поежилась: ведьма выглядела… впечатляюще. Волосы растрепаны наподобие прически Медузы Горгоны, на скуластом, бледном лице ярко горят глаза и алые губы, причем верхняя губа подергивается, как у хищника, на скрещенных на груди руках — внушительные когти сантиметра по три, тигр обзавидовался бы. И такая аура силы исходит, что будь я послабее, на ногах бы точно не удержалась. А так ничего, пошатнулась только и поморщилась, спешно выставляя защиту.
— Давай через часик, у меня дела еще, — постаралась ответить нейтральным тоном — с Ружинского станется заподозрить неладное.
— О, Эйрин, быстро ты. — Оборотень, заметив меня, невозмутимо кивнул. — Иди, любуйся на свое поле деятельности. Ребята! — чуть повысив голос, обратился он к коллегам. — Пропустите нашего судмедэксперта!
Ну, это она, конечно, слегка преувеличивает, но в основном да, я умела держать мужчин на расстоянии. Восхищение любила, однако навязчивое внимание раздражало. Мелькнула мысль об Алексе, но я отогнала ее. Ружинский вообще не вписывался ни в какие рамки, так что не стоит даже думать о нем.
Потом взяла сумку, состроила на лице что-то вроде ледяной отстраненности, надеясь, что для Вудворта или кого-то, кого он нанял следить за домом Сашки, такая маска сойдет за выражение тщательно скрываемой печали, покинула дом и села в свой «купер». Так, пока Алекс занимается инкубом, у меня будет время подготовиться к предстоящей завтра встрече с Аттиной. Если там что-то вроде ресторана-пати, то мои легкомысленные сарафанчики и платьишки не годятся. Ладно, устрою себе небольшой шопинг, а потом к Гарри зарулю, уважу лепрекона. И я со спокойным сердцем отправилась по своим делам, радуясь, что Сашка внял моим настойчивым просьбам не закручивать так сильно гайки и не пытался больше контролировать каждый мой шаг.