Холанн представлял себе эту встречу множеством разных способов. Воображение рисовало всевозможные картины, от сокрушительной пощечины до… впрочем, об этом, пожалуй, стоит умолчать. И как обычно, в реальности все оказалось совсем не похоже на фантазию.
— Ты не только отступник, Тамас, ты трус и дезертир, — с преувеличенным спокойствием отметил Лино. — Жаль, я думал о тебе гораздо лучше.
— Я ничего не слышу, — в тон ему отозвался оператор звукопоиска. — Что‑то булькает, но и все… А здесь с полсотни рыл должно быть, не меньше
Первый снова перекрестился и чуть дрожащей рукой снял трубку полевого телефона.
— Десятину мы платили людьми. Те, кому казалась скучной жизнь рыболовов, уходили на службу Империуму, так что все были довольны, и разные смутьяны не нарушали старой доброй размеренности. Я бы сказал, это была достойная бедность, скромная, но честная.
Кауфман и Акерман дружно кивнули, на этот раз очень деятельно, четко уловив нужный посыл в словах начальства.