Уве отметил, с какой легкостью мехбосс оперирует сложными словами, вспомнил, как сокрушалась Гайка насчет того, что специфическая терминология для орков — пустой звук. И подумал, чего же больше в готаловской манере мешать правильную речь с гнусавым жаргоном — природного непостоянства или специфической насмешки над людьми.
— Посмотрим, — неопределенно произнес Хаукон. — Насколько я знаю орков…
— А когда я ему сделал первый анализ… В общем такое ощущение, что у него выключена к демонам вся выделительная система, начиная с печени. Вообще. Токсины не выводятся из организма, его кровью можно крыс травить.
— Я слышал, снега бывает столько, что приходится прокапывать в нем тоннели? — спросил он.
Тамас вгляделся в пейзаж за окном и негромко выругался. Даже сквозь хмурое серое марево был отчетливо виден громадный черный столб дыма, похожий на кривую и лохматую колонну, подпирающую низкое небо. Дым поднимался в той стороне, где располагался Танбранд.
У дальней стены стояли четыре масляно поблёскивающих металлом стола, чьи ощетинившиеся иглами и лезвиями десятки поднятых механодендритов, напоминали знающему человеку пыточные приспособления Госпитальерок. И безумные приспособления не простаивали без дела. Проникновение энфорсеров оказалось столь быстрым и бесшумным, что культисты и немногочисленная охрана просто не заметили скрывающиеся, темные фигуры в громоздкой угловатой броне и специальных плащах, огнеупорных и пуленепробиваемых. Враги продолжали заниматься привычным, обыденным делом.