— Только тебе я могу сказать это, старый друг, — Бент вновь обратился к слуге. — Только тебе…
— Там хорошо, — протянула она с затаенной грустью и посмотрела вверх, туда, где за склеенным пластиком скрывалось невидимое черное небо. — Фрумента прекрасна, это правда. Только вот… Понимаете…
Последнюю фразу арбитр выговорил с расстановкой, тяжело.
— Но на службе у Империума, — значительно поднял палец арбитр. — Полагаю, Ордо Ксенос?
Холанн отметил сказанные" требовала" и "содержалось". Комиссар говорил о своем доме в отчетливо прошедшем времени, как о чем‑то ныне не существующем. Не в этом ли заключен секрет таинственной опалы?..
— Что?! — с прорвавшейся наконец яростью выпалил комиссар.