— Господин комендант, — сухо и официально повторил Тамас. — А вам надлежит произнести речь. Думаю, обойдемся без собрания на плацу.
— Нет. Но очень хорошо его понимаю. Я с Фрументы Прим.
Бродяга, содрогаясь при каждом попадании, шагнул вперед, странно переваливаясь. От него отлетали огромные куски, но каким‑то непостижимым образом расстреливаемый удерживался на широких тумбообразных ногах. В последнюю секунду командир понял, что на нем не попона, а…
— Понятно. Что ж, будешь тогда рядом, на башне, а потом в башне. Символизировать и вдохновлять. Оно и к лучшему — никого не застрелишь по ошибке.
— Мы не боимся зла, мы не боимся смерти, потому что что Сам Император направляет нас.
— Надо думать, в этот раз вторая партия проиграла первой… — предположил Боргар, не обратив внимания на терзания коллеги коменданта. — Но проигравшим очень хотелось бы знать, что же здесь происходит. И тут на сцене появляетесь вы… То есть я неправильно определил стороны. Вы не подсчитываете выгоду от списания Ахерона и других миров. Вы определяете ущерб, чтобы после предъявить его торжествующим соперникам.