Вот, я уже мыслю, как самый настоящий… даже не знаю, как себя теперь назвать. В общем как будто все вокруг — надолго. А ведь оно не может быть надолго, так ведь?
— А я себе еще плесну, с вашего разрешения…
Часовой отдал честь и зашагал дальше, бесформенный в мешковатом термокомбинезоне, с лазерной винтовкой на плече.
— Итак, Фрумента решила свалить Теркильсена. Спровоцировав вспышку культизма. Отослав к нам отобранных адептов, — Комиссар высказал мысль в три приема, то ли от волнения, то ли для большей обстоятельности.
Это прозвучало так необычно и неожиданно, даже в устах бесстрастного посредника, что арбитр нахмурился в недоумении.
— Виктор… — почти жалобно воззвал комендант, когда губы хирурга уже почти коснулись желтоватой влаги.