— Там приземлился геликоптер… — бормотал юноша, отчаянно дрожа и пряча взгляд. — Персона какая‑то.
— Нет… Я даже не думал, что там, в небе, столько… всего.
— Месяц. Может быть больше. Скорее всего больше.
Багровое марево, застилавшее глаза, чуть разошлось, но Владимир уже понимал, что не успевает. Сейчас рубило проломит ему череп и на том завершится карьера арбитра, который оказался плохим розыскником и совсем никудышным полевым командиром.
Совсем рядом истеричный женский крик ввинтился в глухой рокот, будто острое шило.
— Тут у нас гауптвахта, — негромко сказал Тамас. — Для самых проштрафившихся. Ставим их в караул, на охрану восемнадцатого. И рядовые боятся этого наказания больше всего на свете. Никто по собственной воле сюда не полезет. Дотроньтесь до печатей, поймете сами.