Он еще успел заметить, как удивленно распахнулись затуманенные наслаждением шартрезовые глаза. Девчонка еще была жива. Но при такой кровопотере…
– Мышонок, меня тут крайне заинтересовал один вопрос, – проникновенно сказал вампир, вглядываясь в ее лицо. – Скажи, пожалуйста, а кто папа Винса?
Ралернан несколько секунд изучал его лицо.
Еще с самого утра у Ралернана было отвратительное настроение. Он опять повздорил с Керри и чуть ли не обозвал ее монстром. Он не хотел с ней ссориться, но никак не мог заставить себя забыть о том, что она теперь вампир. Даже не столько забыть, сколько смириться. Его душа разрывалась между все еще жившей любовью к ней и неприятием этой стороны се личности. И разрешить конфликт у него никак не получалось. Он видел, что делает ей больно своим недоверием, видел, что она начинает отстраняться от него, замыкаясь в себе, словно птенец, пытающийся пристроить обратно расколотую скорлупу, но все его попытки помириться в итоге оборачивались еще большей ссорой.
Эльф подошел к ней и присел рядом на корточки, успокаивающе дотронулся до плеча.
– Я уверен, что если ты немедленно не уберешь пальцы от моего лица, то я их откушу.