– Там с дальней стороны какая-то аппаратура была.
– Давай. А может, сразу до города дойдем?
– Ладно, я – могила. Только ведь и без меня слухи пойдут, не скроешь такое.
Не согласиться было трудно: присутствующим доводилось видеть содержимое контейнеров, поднятых со дна расселины, – там все было устроено похоже. Перегородки, разделяющие корпус на несколько отсеков, тщательно запечатанные свертки и коробки разных размеров. И уложено содержимое очень плотно – те, кто этим занимался, не оставили ни капли свободного места.
– И что мы увидим, если по всему подножию лес тянется? В этих зарослях уже за десять метров ничего не разглядишь.
Повернув ружье, Макс нажал на первый спусковой крючок. Бабахнуло, перед глазами замельтешила зеленая каша из снесенных картечинами листьев и веток, гот, наконец заорав и развернувшись почти на сто восемьдесят градусов, упал. Переведя прицел на арбалетчика, прицелиться уже не смог – готы засуетились, рассыпаясь в стороны, и задние при этом перекрыли передних. На миг поймав спину, украшенную мощным луком на длинном прикладе, Макс выстрелил из второго ствола, уже понимая, что сделал это зря: промажет. Кто-то, впрочем, заорал, но в этом наверняка не его заслуга – пальба началась со всех сторон.