Для кого лучше, Нат уточнять не стал. Поднял воротник куртки и головой тряхнул: погода к вечеру окончательно испортилась. И начавшийся дождь грозил затянуться, а значит он, Нат, вымокнет.
— Красива, — соглашается отец, улыбаясь робко, виновато. — И всем было бы легче, если бы я полюбил ее. Я пытался. Я бы даже, наверное, солгал, что люблю, лишь бы не было всего этого… вот только она слишком хорошо меня знает, чтобы поверить в ложь. И слишком горда, чтобы принять такую не-любовь. И слишком…
За руку держал, аккуратно, но сильно. А ладонь была в камине, почти касалась рыжих косм пламени, которое благоразумно присело…
— Ее родители тоже были не в восторге, но… райгрэ пошел нам навстречу. Он не видел ничего плохого… напротив… сказал, что возможно, в наших детях ярче проявится кровь рода. Нельзя ее распылять. Он был немного одержим идеей возрождения… силы… и теперь я вижу, что это было ошибкой, но тогда… тогда мы просто были счастливы.
Мягкое. Как вода. И сладкое, как вода… да, он ей так и говорил. Или не говорил, но только думал? Запуталось все, смешалось… но ничего, Райдо разберется. Встанет и разберется.
Ийлэ вытирает вазу подолом ночной рубашки, полирует досуха. И все равно страшно.