И солнце, которое вдруг налилось, отяжелело.
— Делилась… у тебя самой этих сил не было, а ты все равно отдавала. И защищала ее… я же помню… ты была готова броситься на меня.
— Врать нехорошо, — он взял ее за подбородок и провел большим пальцем по губам. — Очень нехорошо врать… ты огорчилась?
— Не думай даже, — спокойно сказал он, отступив еще на шаг. — Убьешь меня — умрешь сама. А ты не хочешь умирать.
Он ведь проснется… и выживет, конечно, выживет, потому что сейчас ему ничего не угрожает… и будет жить… нет, они вместе будут жить долго и счастливо.
— Нет, конечно, — она фыркнула, и впервые, пожалуй, сказала правду. — Помилуйте, кто я такая, чтобы со мной дружить? Я… я была всего-навсего подходящей компанией для дочери самого ар-найо… живой игрушкой… меня привели в этот дом, потому что Ийлэ стало скучно играть с обыкновенными куклами.