— Ты учти, что вырастешь, станешь красавицей и налетят… найдутся оглоеды, вроде Ната… хотя нет, Нат бестолочь, но не оглоед, тут я поторопился.
— Моя мать любит нас… всех любит, но порой ее любовь — как удавка…
Ийлэ пожала плечами. Бумагам не верит? Или нотариусу?
— Я тебя так люблю, мамочка, — Ийлэ обняла ее, зарываясь лицом в длинный мех полушубка.
— Я… — она облизала пересохшие губы. — Я их не убивала.
И лицо ее, грязное, скрывала тень, словно бы этой кукле было бы стыдно.