— А в тот последний год, когда… когда еще казалось, что все наладится, часы остановились. Мы не сразу поняли… сидели и ждали, что вот-вот пробьют полночь… и ждали… а они все никак… семь минут. Бесконечные семь минут… она уже наступила, а ты и не знаешь. Бывает так.
А у Ната появилось преогромное желание войти в комнату, взять этого человека за горло и хорошенько тряхнуть. Пожалуй, не будь у него приказа не трогать людей, он бы так и поступил.
…до вечера еще порядком, но небо уже набрякло лиловым, чернильным колером, на котором ярко проступило полукружье луны.
— Быть может и не поверят. А может, и наоборот. У вашего сына… сложилась своеобразная репутация. И да, разговоры ему не повредят. К моему превеликому сожалению, ему уже ничто не повредит. А вот роду — дело иное…
— Ты не можешь, но Броннуин сможет. Это и ее наследство тоже. И других наших детей…
От первой молнии он закричал… а вторая, вторая — уже почти и не больно. Сколько их было? Много… живое железо закипало.