Кулаки стиснула, прижала к груди, которая ходуном ходила, грозя вырваться из тенет корсажа, все одно, несмотря на вставки, слишком тесного.
— Изнасилование, — перебил Райдо, — называйте вещи своими именами.
— Я был болен, — счел нужным уточнить Райдо.
Нат плечами пожал: в этакой прогулке он не усматривал ничего особенного. До города — три мили, и управится он быстро. И, пожалуй, от прогулки этой удовольствие получит.
— Ийлэ, послушай, пожалуйста… дом живой… ты ведь помнишь, что он живой?
— Больно, — выдохнула Ийлэ, пытаясь что-то сделать с этой болью.