— О нет! Еще и ты! Как дети малые… кстати, Ингерхильд звали мою прабабку. Очень достойной женщиной была… говорят, матушка на нее похожа… хотя пожалуй, действительно неудачный выбор, да…
— Я… я знаю, что должен был прийти раньше, когда…
И уберется к хрысевой матери, где бы та не обреталась. И тогда в доме наступит покой.
Хотя… если огорчится, то простыть стоит? И глядишь, огорчившись, простит? Мама, когда Нат заболевал, ему все-все прощала и еще варила куриный бульон с луком и морковкой.
Он не будет смеяться. И спрашивать, в чем дело, не станет. Посмотрит с жалостью, но Ийлэ не готова принять от него жалость.
Она не хотела есть, во всяком случае, не настолько, чтобы рискнуть. В последние дни Ийлэ наедалась досыта, а кое-что, спрятав в рукава безразмерного свитера, уносила к себе: сухари, как и деньги, лишними не будут.