— Нет… он ее спрашивал, но Ийлэ ничего не знала. Она вообще в мамашу пошла, та же святая простота… правда, небось, святости надолго не хватила.
— Немного, — а теперь в его голосе не было и тени смеха. — Лучше смеяться, чем плакать, правда?
— Тебе пора, да? — ей не хотелось его отпускать, она бы вечность стояла так, прижавшись к замечательной этой куртке, старой, но мягкой, будто бы сшитой не из кожи, а из ткани. Стояла и гладила, что кожу, что длинный влажный мех воротника, что Натовы волосы… постричь бы его аккуратно… или не надо? Нестриженным он как-то роднее…
— Нет, что вы… я не могу вас так затруднять…
До города — пара миль. И верхом Нира держится неплохо.
— Облава, значит? Дней через пять? Замечательно.