— Она его раскормит… а на кой ляд мне в доме толстый начальник охраны?
— Мне жаль, что мы поссорились, — ей, оказывается, отчаянно требовался собеседник, пусть бы и не умел он ответить. — Я на тебя злилась. Думала, что ты меня предал.
Джону позволили смотреть, о нем, кажется, вовсе забыли. И он, пользуясь шансом, присел, прислонился к стальной стене, скрывавшей еще двадцать восемь тайн.
— И ты, если работать начнешь. Дом запустила…
Еще от ужаса при мысли, что ее могло бы не быть.
— От табака только хуже будет, — Нат угрозы не испугался. — Но вы сами знаете. Тогда почему жуете?