— Фейчик, ты же маг, придумай что-нибудь, — взмолилась я.
— А не то расскажу Князю, что это ты разбила его любимую трехсотлетнюю чашку, пережившую пять войн и сожженную Москву, но не выдержавшую появление одного суккуба.
— Что? — Я сонно хлопнула ресницами, вообще не соображая, что происходит. — Нику? В садик?
— Вы идиоты, — отчеканил он. — Сами не знаете, что натворили.
Я запоздало смутилась, сообразив, что со стороны все это выглядит весьма компрометирующе, да еще и для ребенка: папаша на кухне вовсю обнимается с полузнакомой теткой.
Для мага, пусть и светлого, он был существом слишком робким, слишком добрым и слишком безотказным, а потому все им пользовались, как могли. Вернее, мы им пользовались, как могли, а все остальные при попытках этим заняться натыкались на клыки, остро заточенные ногти и фирменные проклятия.