— Или не любят власть, — сказал я. — Понимают, что на этих выборах президентом станет трансгуманист или постчеловек. Вот и бунтуют заранее.
— Пан Перепеляк?.. Здесь посетитель, уверяет, что пришел именно к вам лично… Серьезно?.. Тогда предложить ему кофе?.. Коньяк?.. Сразу к вам?.. Хорошо-хорошо…
— Это вне, — заверил он. — Вне рангов. Я бы сказал, где-то между глердом и высоким глердом. Хотя это дело наших знатоков. Я слышал, тебя называют даже Посланником, а некоторые вообще величают Пророком…
— Желаю создать хороший сериал. Хотя, конечно, лучше бы на трансгуманистическую тему. О постчеловечестве…
Фицрой исчез, но как-то странно исчез: время от времени доносился его звучный и напористый голос, но всякий раз с другой стороны, да и слуги на мой вопрос отвечали, что только что его видели: одни — в винном погребе, другие — с женщинами, третьи утверждали, что он только что обыграл стражников в кости и собрался погулять в трактире на перекрестке дорог…
— Смотрите внимательно, — сказал он, — это наше королевство с высоты птичьего полета.