— Увы, — сказал я почти с сочувствием, беспомощный противник почему-то сразу перестает казаться противником, когда попадает в нашу полную власть, особенно, если этот противник — самка. — Здесь вы не королева.
Участок у меня самый лучший на свете: здесь не ступала нога человека, потому что дед тоже им не заморачивался, предпочитая жить в городской квартире. Бурьян мощный, озверелый, наглый и варварски немодифицированный в нечто культурное.
Я откинулся на спинку кресла, еще поколение, и эти рули с баранкой вообще уберут, но пока что вот так. Впрочем, сами автомобили сперва почти не отличались от карет.
— Нет, пройдусь по двору, — сообщил я, — и вернусь. Если ее величество не изволит оставить меня в своих покоях…
— Деспоты, — прорычал я, — свободу душат… Как же вы достали с этой правильностью!.. Да и праведностью…
— Он стоит кучу денег, — пояснил я. — А я человек романтично бедный, свободный художник, странствующий рыцарь, поющий дервиш… выбирайте, что нравится, но у таких не бывает денег, даже если они бывшие принцы или короли, такое уже бывало в смешной истории человечества.