– Наверно, Вольтер все же говорил не о мыслях как таковых, а о рассуждениях, – сказал Цкуру.
Сара протянула руку через стол и накрыла ею пальцы Цкуру.
– В Сингапуре очень здорово. И еда вкусная, и пляжи прекрасные буквально повсюду. Вот поехали бы вместе, я бы тебе все показала!
Завидев Цкуру, Черная будто вообще не поняла, что происходит. Жизнерадостная легкость, с которой она впорхнула в дом, тут же улетучилась, и лицо ее опустело. Подняв очки от солнца на лоб, она стояла, не говоря ни слова, и просто смотрела на Цкуру. Не успела привести с прогулки детей, глянь – а в доме какой-то японец. Вроде бы незнакомый.
Цкуру Тадзаки хорошо помнит, когда мысли о смерти начали притягивать его так сильно. Это случилось, когда четверо ближайших друзей заявили ему: «Больше ни видеть, ни слышать тебя не желаем». Пригвоздив его тем самым к жесткому факту. И ни словом не объяснив, что же заставило их такое сказать. Сам он спрашивать не стал.
Скоро Хайда начал оставаться у Цкуру на ночь по выходным. Они болтали допоздна, потом Хайда стелил себе на диване в гостиной и засыпал. А наутро варил обоим кофе и жарил омлет. К кофе он относился очень привередливо, всегда приносил с собой ароматные, тщательно прожаренные кофейные зерна и маленькую электрическую кофемолку. Другого столь нищего студента, повернутого на вкусе и запахе кофе, не нашлось бы, наверное, в целом Токио.