С этой квартиры – элитной «двушки» в районе Дзиюгао́ка – Цкуру так никуда и не съехал. Окончил вуз и поступил в солидную фирму с головным офисом на Синдзю́ку, а жить остался там же. Когда ему стукнуло тридцать, отец умер, и квартира досталась Цкуру в наследство. Похоже, отец с самого начала планировал завещать эту недвижимость сыну и переоформил ее на имя Цкуру, ничего ему об этом не сообщив. Риелторский бизнес отца унаследовал муж старшей сестры, и Цкуру преспокойно строил дальше свои станции, а в Нагою почти не возвращался.
Он выдержал паузу и, словно вспоминая о чем-то, уставился на струйку дыма, поднимавшегося от сигареты в руке.
– Хотя, конечно, некоторые думают, если галстуки дарит – значит, не любит…
– Да, в такие моменты логика, возможно, бессильна. Но ведь логика – не инструкция к кофеварке. Разве нельзя будет мыслить логично и дальше?
Последняя нота «Сонета Петрарки» растаяла, пластинка закончилась, игла возвратилась на рожок. И Цкуру поставил ту же сторону с начала. Игла бесшумно заскользила по дорожке, Лазарь Берман вновь заиграл «Le Mal du Pays». Как всегда, филигранно и с чувством.