– Вы, вообще, кто, уроды? – накинулся на нас он.
– Ильдар, – хрюкая от рвущегося смеха, подсказал Коваль, – дай хохлу спирта. Пусть тонким слоем руки протрет… заодно и нервы успокоит…
Услыхав такой ответ воина могучего, обиделся на него антихрист в звании младлея, ножками затопал, ручками захлопал, да как заверещит голосом кастрата: «Да как ты смеешь так со мной говорить?! Со мной, с начальником комендантского патруля! Мы вас сейчас по рукам и ногам цепями пудовыми свяжем, в комендатуру отнесем, а там закроем во подвалы во тёмны во тёмны, да во глубоки. А потом пытать начнем пытками страшными да кровавыми. Хворому да убогому воину Христову – вторую ногу сломаем. А тебе, морда жидовская, обрезание сделаем, да такое, что достоинство твоё станет недостойным!»
– Именно, – кивнул Барон. – А на фоне вчерашних подвигов нам только трупов не хватает…
– Конструктивно! Давай дождемся пробуждения начальства. А то мы губу раскатаем, а они нас ушлют куда-нибудь.
– Отбывали наказание в «Радиаторной», – заорал я в ответ.