— Какой же ты жестокий, а еще королем работаешь, мягче нужно быть с разумными, дальновиднее, в какой‑то мере.
Заявиться к Вике без звонка? Нет, я всегда уважал ее право на личную жизнь. Кому я еще могу позвонить? Ночевать на природе несмотря на отсутствие у меня за спиной мешка путника как‑то не хочется. Позвоню‑ка я Машке, я с ней вроде не расставался, так, изредка когда был в нормальном состоянии навещал и ее это устраивало. Я не спрашивал Машу про ее личную жизнь, весьма бурную, судя по желтой прессе, я все же был аналитиком, а таблоиды иногда такое ценное могут брякнуть, а она про мою. Наши отношения устраивали нас обоих. Наконец‑то хоть кое‑кто доступен.
Сгустившийся воздух, удар ребром ладони по предплечью Игорька. Какой интересный амулетик выпал из рукава камзола?! Вот же ты козел! Стреножить меня захотел? Удар ногой в живот. Так нужно было это раньше делать, а не после того, как я вошел в боевой режим. И напоследок, но не последняя пиз… то есть абзац нашего диалога, я с большим удовольствием приложился к физиономии медленно взявшего направление на юг, то есть к ближайшей стенке, этого птаха гамбургского. Выйти из режима сверхскорости. Грохот падающей мебели, сочный шмяк тела о твердую поверхность, громкий стон и быстрое сползание организма с вертикальной плоскости на горизонтальную.
— Иди ложись спать, завтра и все ближайшее время до выхода у тебя будут тяжелые дни.
— Ваши Величества, — изобразил я поклон Торину и Лане.
— Сенар, у тебя мысли идут в правильном направлении. Может тебе стоит стать редактором этого праведника?