Тем не менее, Алекс не спешил с отключением искинов завода. Братья Солис и кверийцы, отлично знавшие особенности эксплуатации таких комбинатов, пояснили, что желательно сначала провокациями заставить персонал перевести завод из рабочего в транспортное состояние. Иначе, при аварийном отключении завода, можно было потерять всё его работоспособное оборудование. Надо был как то изобразить для них шанс на бегство. Хотя, если там найдётся один хладнокровный руководитель, то он поймёт, что при почти суточной продолжительности предпрыжкового разгона, никаких шансов на спасение после потери силового прикрытия у них нет. Надежда была на панику и хотя бы временную победу инстинкта самосохранения пиратов над их разумом. Надежды оправдались. Из района окрестных астероидных поясов к комбинату устремились, как всполошённые тараканы, шахтёрские корабли. Сам комбинат мог в транспортном положении принять в свои доки до восьми шахтёрских «Шеланов» и прыгнуть вместе с ними, даже, если они окажутся по маковку загружены добытой рудой. Алекс, предоставив Леониду возможность заняться со своей абордажной командой потрошением одного из обездвиженных «Ан Хамази», сам под крипто неспешно сопровождал начинавший, по неволе неспешный из за размеров, разгон завод – комбинат, стараясь в азарте охоты не подставиться под пока ещё активные артиллерийские платформы. Сенсоры «Ската» отслеживали шесть шахтёрских лоханок, слетавшихся из более отдалённых районов добычи ресурсов к своему кораблю – матке. Судя по подключавшимся парами к разгону всё новыми основными двигателями почти двухкилометрового гиганта, процесс перевода оборудования из рабочего в транспортное положение заканчивался. Мишка Солис утверждал, что он дважды лично участвовал в переводах комбинатов в новые сырьевые системы, и штатно процесс перехода в транспортное положение завершался за двадцать минут. Уже прошло более сорока минут с начала боя. Алекс ждал, когда число незапарковавшихся шахтёрских кораблей уменьшится до трёх – четырёх.