— Дом стоит на пустыре, недалеко от недостроенного храма Орриса, — Терн говорил коротко, без своих обычных шуток и двусмысленных фраз. Ёмкий, сухой доклад, ничего более. — На три десятка саженей кругом ни одного здания. Так что незаметно не подойти! Имеется забор в полторы сажени, ворота и две калитки. Каждый вход охраняется парой жлобов в стеганых куртках…
— Ах ты ж, выкидыш Бездны! Колдун ты, как пить дать — колдун! Скажи, К'ирсан! Ну как можно выбросить пятерку и шестерку именно после того, как я выбросил две пятерки?! — Терн горячился и аж привскакивал на месте. Играли они просто на очки, и хотя отсутствие денежного интереса и сказывалось на азарте, но тут солдата оскорблял сам факт проигрыша.
— У тебя что, голова работать перестала?! Юрхан и Фиор в руках Союза городов, по Оленди, говорят, транспорты один за другим идут, у южного подножия вот этих самых гор. — Разгоряченный, яростно поблескивающий глазами К'ирсан махнул рукой в сторону Козьих гор. — Так вот, у южного подножия этих мархузовых гор стоят несколько полков баронской тяжеловооруженной конницы, защищая реку, а ты говоришь, какая война? Откуда еще войска взять, кроме нас? — Присев на корточки, капрал начал резкими движениями, буквально вспарывая землю кончиком короткого ножа, чертить карту.
Быть может, смолчи она о причинах нелюбви к старинному зеркалу, все сложилось бы иначе, но сделанного не воротишь. Сразу после короткой борьбы с изображением ненавистного барона, когда на звон стекла прибежал муж, она, захлебываясь слезами и повиснув у него на шее, рассказала всю правду. Маг Вензор не поверил. Он недоверчиво посмотрел на рыдающую жену и, приказав слугам ничего в комнате не трогать, ушел в кабинет. Вернулся минут через пятнадцать с мешком, в который наспех покидал необходимые для исследований инструменты и реактивы. Увидев прижавшуюся к стене и все еще дрожащую от пережитого супругу, он грубовато приказал ей уйти в комнату.
— Облава?! Да вся гамзарская стража на ушах стоит! На улицах патрули, каждый дом обыскивается, бродяги вроде нас получают болт без предупреждения, — раздался третий голос. Ухо резали истеричные нотки, и Кайфат вспомнил имя — Жердяй. — Из города без бумаг не выбраться, а с нашими теперь никак. По телам убитых уже к утру определят, кто и откуда.