А вот тут неловкость переросла в смущение, щеки обожгло румянцем. Озвучить второй вариант язык не поворачивался, было и страшно и радостно. Почему радостно?.. Ведь не так давно эта мысль не то чтобы пугала, но вызывала скорее беспокойство! Боже, я сама себя не понимаю…
– Гена, увезешь ее утром, куда скажет. И не вздумай привозить обратно, даже если попросит.
И еще один легкий поцелуй, и боль в губе удивительным образом утихает. Я снова улыбнулась, прикрыв глаза, послушно кивнула. Не буду больше с ним спорить. Он мужчина и лучше знает, как защитить меня. Послышался тихий, довольный смешок, и язык Раса пощекотал то место, где еще несколько минут красовалась рана. По моим ощущениям, все уже затянулось.
– Родители есть? – продолжил Гена допрос.
Я услышала треск ткани – кажется, расстегнуть замочек на юбке у него не хватило терпения, а у меня очередной ком подкатил к горлу, смесь ужаса и непонятного волнения окатила волной колких мурашек до самых пяток.
– Мама попросила выпить. – Он сел, поставив поднос на кровать. – Ей лучше знать, она в вопросах беременности спец. – Рассаэрн усмехнулся и подмигнул.