Длинноухий молчал, бесстрастно наблюдая за разговором двух людей. И не скажешь по его лицу, как он оценил разыгранную здесь сценку. Разве что теперь К'ирсан всей кожей ощущал его пристальный взгляд. Вот с гонцом все понятно: прилежный служака, с сожалением смотрит вслед Терну, во взгляде осуждение пополам с сочувствием, а вот житель лесной страны ой как непрост!
— Ну почему? Вот если, скажем, как у вас, лэр, когда отцова кровь просыпается и вы людям раны затворяете… это одно. Когда же вражина людей жжет, то это уже совсем другое, — с крестьянской обстоятельностью начал усач. — Мой отец еще воевал под началом генерала Гур'Арраша с войсками баронств. Уж он-то про это их проклятущее Братство Отрекшихся мне много рассказывал!
Король появился, когда на резных витражах легли тени, а под потолком вспыхнули все светильники, залив все вокруг теплым ласковым светом. Даже в такой малости проявлялось величие Нолда — такого мягкого, но в то же время яркого свечения добиться не удалось ни одному магу-крохобору, потому только действительно богатые люди могли позволить себе нолдские светильники. От этой мысли Лакристе стало как-то неожиданно приятно и стыдно одновременно. Приятно оттого, что она осознавала себя частью чего-то могущественного и величественно прекрасного, а стыдно потому, что не лишенной магических умений девице негоже разделять высокомерие Истинных магов, заправляющих всем в островной республике.
— Давайте, ребята. Не заставляйте ждать, — почти ласково шепнул Чисмар и посмотрел на узкую колонну муравьев, уверенно шагающих к магической схеме.
К'ирсан согласно кивнул — это действительно был тот самый орк, весьма своеобразно насмехавшийся над еще не оправившимися после ночной атаки на лагерь людьми. Оказывается, он далеко не простой боец.
По измазанному грязью лицу текли злые слезы. Такое ему уже не простят, и попадать в застенки «чистых» или лапы Длинноухих ублюдков он не желал. Оставалось вернуться к игре в догонялки с многочисленными преследователями.