– Два флага каждому из них – один в глотку, а второй в нижнюю глотку, – и все это богатство будет засунуто этим братцам-кроликам по рукоять моего меча, – обрисовал я свое видение ближайшего будущего подонков.
– Да это же ужас, а не жизнь, – вздохнула девушка. – Тогда я просто пощечину ему дам.
– Ты нарушишь Соглашение? – лениво поинтересовался у меня ледяной великан.
И о чем сестренка хочет со мной так беспощадно и матерно разговаривать? То, что это будет такой разговор, я понял по ее яростным глазам, хорошо видным мне в прорезях Дуняшкиного барбюта. А за что мне светит такое счастье? За то, что я спас жизнь своим воинам и избавил от тяжелых ранений сестренку? Ты бы потеряла всю свою группу, ты ведь не умеешь общаться с баньши на языке силы, ты не охотница и не рейнджер. Да, ты сильнее большинства из них, подавляющего большинства, но у них есть опыт, а у тебя его нет. Ты бы ее в конце концов убила и приобрела так необходимый тебе навык, но сейчас это мне на хрен не надо. Ты вся на эмоциях из-за моей несостоявшейся очередной смерти, а вот потом, когда я выдрессирую тебя до конца, сколько угодно можешь развлекаться. А баньши сразу поняла, на кого она вздумала батон покрошить. Блин, да как же здесь много тварей и измененных! Хозяева погани решили вступить в бой и подловили охотников. Что, так сильно вам не понравилась недавняя смерть одного из вас? Брали бы пример с демонов, мы им выразили свое недоумение по поводу попытки моего убийства – и теперь те тихо и мирно сидят в погани, а ведь хозяева погани им наверняка предложили присоединиться к веселью. Что делать, если у одних головы частично соображают, а у других совсем нет? И вообще да здравствует анархизм! Который почти отец порядка.
– Давно пора, любой ценой заблокируйте ворота, третья линия обороны тоже пала, у нас большие потери среди жителей Белгора. Эти безумцы решили вступить в открытый бой с тварями. Никогда не думал, что в Белгоре проживает столь много смертников. Как только ворота города будут закрыты, мы начнем контратаку и уничтожим всех. Вам нужно продержаться хотя бы час.