Андрей рассмотрел рисунок, провёл пальцами. Подогнано хорошо, плотно, стыков не чувствуется. И рисунок хорош, у мастера явно есть художественный вкус. А то, что молод, даже хорошо, есть куда расти с опытом.
Андрей оставил Савченко тридцать рублей медными пятаками и копейками, а сам отправился в Москву. Времени не хватало катастрофически, он остро ощущал нужду в толковых помощниках. Самому везде просто не успеть, хоть разорвись. Только где толковых да невороватых взять? Исполнительных найти можно, а чтобы сам соображал да без подсказки дело вперёд двигал – таких пойди сыщи.
– Через неделю в Питербурх еду, поеду через Ярославль и Тверь, лавки погляжу.
Утром, после завтрака Андрей вдруг решил – а чего ему в Москву ехать? А не последить ли ему за купцом? Как там его фамилия? Точно, Андриянов, что у Никольской церкви живёт. Шуйский явно с ним связь держит, и купец с царём либо в родственных, пусть и дальних, отношениях состоит, либо уж в очень доверительных. Не каждому, даже очень давнему знакомому можно доверить изрядную сумму в золоте. Блеск этого металла глаза слепит, разума лишает. Не личное ли хранилище держит Шуйский у купца? Государственная казна почти пуста, но это не вина Шуйского. Поляки разграбили, Лжедмитрий руку приложил, потом мятежники и народ постарался – это понятно.
Своим ответом Андрей не отрицал, но и не утверждал ничего. Но Спиридон понял его ответ по-своему.
Отправились на четырёх санях. Шкурки – товар лёгкий и дорогой, на одних санях целое состояние под рогожей прячется.