Вернулся он на торг уже владельцем лавки, показал приказчику купчую. Тот склонился в поклоне.
– Плохо, – огорчённо кивнул тот. – Покупают в основном съестное. Цены взлетели. Лавки большей частью закрыты, а многие и разграблены. Что делается! – Наум огорчённо покачал головой. – Надо было мне обоз во Владимир вести или в Ярославль, там лихое время пересидеть. Но кто же знал, что так будет? Я вон назад по Житной возвращался – так там поляк убитый лежит. Люди говорят – с утра ещё. Виданное ли дело?
На лошади он догнал главаря быстро, хоть и пришлось между деревьев лавировать. С оттяжкой ударил бегущего саблей по спине. Однако главарь успел пригнуться, и сабля лишь одежду разрезала да на коже царапину оставила.
Вечер – понятие растяжимое, ему не было назначено к определённому часу, и когда он подошёл к лакею, тот встал перед дверями.
Утром Андрей съехал с постоялого двора. Не нужны ему приключения, сыт он ими уже по горло.
И потянулись однообразные дни. О времени суток Андрей судил только по тюремщику, когда тот приносил ему еду – завтрак и обед. Ужина в тюрьме не было. Иногда из коридора доносились крики – это истязали арестованных. Надо признать, на нервы это действовало изрядно. И ещё убивала неизвестность. Почему его никуда не водят, почему не допрашивают?