Андрей попрощался с Марфой, перекинул узлы через плечо да и съехал с купеческого двора. Марфа рассталась с ним прохладно и с видимым облегчением.
А водичка хороша – чистая, тёплая. Накупались вдоволь. Песка у берега нет, галька мелкая, потому видимость под водой замечательная. К тому же отдыхающих мало, буквально единицы, и все, судя по бледной коже, приезжие. Местные уже загорели почти до черноты, да и купаться на море они бегают изредка. Это приезжих море тянет как магнит.
– Почему колёса большие? Нет таких в уставе.
Продавец, увидев её, вовсе не удивился, видимо, такие монеты имели хождение.
Подвал был большой, и свет двух свечей не доставал до дальних углов. Подвал у Адриянова не пустой: бочки с вином стояли рядком, напротив – бочки с соленьями: квашеная капуста, огурцы, мочёные яблоки, солёная рыба. Запаслив купец, летом запасы сделал. Но – ни одной щёлки, доски – ничего, что указывало бы на лаз или на вход в подземелье.
Он отчаялся, замёрз, устал и уже решил продолжить поиски в другом месте, как рука наткнулась на что-то. Он ухватился за это «что-то», ощутив под рукою твёрдые предметы, поднатужился и всплыл. Но груз тащил его ко дну. Он сделал ещё несколько гребков, забросил тяжесть на берег, отдышался и выбрался из воды – грязный, усталый и замёрзший. Вода в ручье по-весеннему холодна, впрочем – она и летом в этих краях тёплой не бывает, не Чёрное море.