– Верно мыслишь, француз. Но ты плохо знаешь русских воинов! Мы возьмём крепость!
Андрей тоже смеялся, только не над собой, а над царедворцами. Ну ничего, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. А сейчас его час ещё не пробил.
– Подождите, – подал голос Шуйский. – А если этот есаул нас продаст? Начнут Григория пытать – что за войска и зачем в Москву входят? Григорий же пыток не выдержит, а нас на плаху положат, головы полетят.
– Лес рубить надо, мужиков нанимать. Одному долго, да и не плотник я. А на голой земле спать – староват.
До Нижнего они добрались без помех. А ярмарка, опустевшая было по осенней распутице, уже торговала вовсю. На берегу стояли ободранные и замёрзшие туши баранов, свиней, коров – зрелище с непривычки странное, неприятное. Кораблей у причалов видно не было, и всё пространство за торгом было забито санями да лошадьми.
– Брось, князь! Я не первый день живу и сразу понял, кто со мной говорил.