Чёрт! Андрей досадовал на себя. Оплошал, упустил противника из виду. Если бы не пистолет за поясом, лежать бы ему рядом с Онуфрием. Он зло пнул Спиридона: испортил кафтан, пёс!
– Нехорошо. Так ведь напомнить о себе надо было! Ты ведь не холоп – ты сын боярский! Да и, насколько я наслышан, самозванец от твоей руки погиб. Али не верно?
– Он же вроде не болел… Ни к кому ни с чем не обращался? – спросил Никандр.
Кухаркой была женщина средних лет, бедновато, но чисто одетая.
– Переночевать пустите? Офицер я. Лошадь пала, до своего полка добираюсь.
– Кстати, о горохе – напомнил. Вторая улица, что лучом от Адмиралтейства пойдёт на голландский манер, Гороховой называться будет.