В тот первый раз, когда карета только начала движение, возня в шкафу даже заставила Ярика понервничать. Из-за приоткрытой двери шкафчика вынырнула звериная мордочка и тихо пискнула. Сердце корда в этом момент ухнуло в район желудка. Ну как хозяин рассердится?!!
На некотором удалении от него фыркали и обливались остальные рабы, поднимая каскады маленьких волн. И тут Ярик уцепился взглядом за свое отражение. Наверное, прошло уже больше года, как он видел себя со стороны в последний раз. Тот невообразимый случай с бродом через Костяную не в счет — не до того было. А тут, в спокойной обстановке, смыв с себя слой грязи… Посмотреть было на что. Голову Ярика украшала копна густых, неровных, выгоревших на солнце волос. Лицо было скрыто под столь же неровной бородой, под которую на левой щеке уходили четыре ниточки шрамов. Тоже странная штука: самые разные ранения заживают без всяких следов, а тут поди ж ты… Картину довершали ввалившиеся щеки, заострившиеся скулы, цепкий и какой-то голодный взгляд. Перед Яриком, как любят писать романисты, стоял незнакомец, чужак. Причем это был опасный незнакомец, именно такими описывали в свое время каторжан.
— Готовься, я заберу вещи, получу у хозяина деньги, и мы выходим. — Поравнявшись с Яриком, он увидел вздувшиеся кровавые полосы у того на спине. — И кто это сделал? Трактирщик? Надеюсь, за дело?
— Твой зверь? — покосившись одним глазом, спросил Дарг.
— А у этих поросят батька с вот такенными клыками не водится? — Для наглядности Ярик широко развел руки.
— Простите, но почему проклятие? — не выдержала Олеся.