Гоблин замолк. Кара смогла наконец глаза открытыми удержать и даже попыталась от дерева отклеится.
— Сотворенный магом сторожевой талисман, — перебивает меня принцесса, — обмануть имеет шанс лишь маг следующей ступени. А мои талисманы… Сергей, окажись темный подобного уровня по эту сторону Границы, он принужден был бы почти все силы тратить лишь на поддержание Отсекающей Сферы. Иначе любой послушник… и уж подавно этот темный не решился бы творить столь сложную и длительную волшбу в приграничье, где ловчие заклятья магов Света…
Зря я это сказал. То есть не зря, но надо было все-таки дать ему суп доесть. А так он, бедолага, суп расплескал, побледнел, закашлялся.
Слух у меня до войны был. В смысле — музыкальный слух. Даже учить пытались — скрипке, только недолго, две недели и два дня. А потом в сквере подошли к тихому мальчику в свежевыглаженной белой рубашечке и с музыкальным футляром три Квакина, и о макушку одного из этих Квакиных тихий мальчик Сережа скрипку ликвидировал.
— Волкодлаки, — задумчиво говорит Дара, — не любят его, и только. Солнце для них, как для нас резкий запах. К тому же, — вздыхает она, — до рассвета еще далеко.
Обедать нам пришлось вдвоем. Аулей куда-то ускакал, у попа тоже дела нашлись, даже Матика тарелки на стол поставила — и сразу пропала.